Империя Ахеменидов: истоки, история и военное дело
В период наибольшего расцвета Персидская империя Ахеменидов простиралась от Анатолии и Египта через Западную Азию до границ Северной Индии и Центральной Азии. Присоединение Египта к этому растущему царству было достигнуто Камбисом II, сыном Кира Великого, который победил египетские силы в битве при Пелузии (в 525 г. до н.э.), очевидно, используя психологическую тактику, которая заключалась в том, чтобы смутить врага священными «кошачьими» мотивами на поле боя!
Однако персы не только завоевывали новые земли, но и укрепляли свое влияние на этих территориях с помощью «общественных» проектов, которые улучшали связи между городами на больших расстояниях. Один хороший пример такой системы относится к строительству дорог, которые связывали такие важные центры, как Сарды (в Малой Азии), Экбатана (в западном Иране), Вавилон (в Месопотамии) и Персеполис (в южном Иране).
Эти дороги в основном использовались солдатами и царскими курьерами, и даже перемежались правительственными путевыми станциями и постоялыми дворами. Кроме того, улучшение взаимосвязей империи также благоприятствовало крупным торговым сетям, которые пересекали вдоль и поперек расширяющееся царство.
Такие инфраструктурные усилия дополнялись сложной бюрократической системой, которая использовались для управления провинциями (сатрапиями). С этой целью царь и его советники определяли доходы, ожидаемые от каждой сатрапии (которые в основном зависели от ее ресурсов, населения и географического положения).
Кроме того, члены царского двора Ахеменидов и другие важные чиновники получали продовольствие и другие припасы из стратегически важных царских хранилищ. Ко времени Дария в число таких чиновников также входили имперские шпионы, известные как «царские уши». Они отвечали за тайное слежение за губернаторами провинций и военными командирами и отчитывались перед Дарием через вышеупомянутую почтовую службу.
Создание организованной тяжелой кавалерии
Ахеменидской империи можно приписать развитие организованных кавалерийских сил, которые тактически использовались на поле боя наряду с другими смешанными силами, такими как спарабара (лучники с большими щитами) и такабара (тяжелые пелтасты).
По-видимому, вдохновленные соседними саками (многие из которых позже использовались в качестве наемников), некоторые из коренных персов вступали в подразделения защищенных кавалеристов, которые несли меньшие, более легкие версии спары (щита).
Персидский документ, датируемый 421 годом до н.э., также упоминает о некоторых других вещах кавалеристов, и этот список включал такие предметы, как конская сбруя, шлем, кожаная кираса, щит, стрелы, два копья и немного денег на рацион.
Интересно, что вторая половина V в. до н.э. также совпала с появлением ударной конницы, которая как бы отражала рыцарский класс Средневековой Европы. Такие тяжеловооруженные подразделения (называемые Ксенофонтом персидскими кирасирами) обычно пополнялись богатой персидской знатью во времена разрозненных гражданских войн и столкновений, которые часто поражали империю.
И они, предположительно, использовались на поле битвы в качестве бронированных «таранов», которые прорывались через вражеские ряды. Кроме того, есть также литературные источники (такие как «Персика»), в которых упоминается, как эти элитные кавалеристы иногда принимали участие в поединках, подобных поединкам, для которых обычно командующие (или цари) противоборствующих сторон выдвигали лучших воинов. Такие личные поединки, возможно, включали в себя использование особого оружия, такого как пальта - специализированного боевого копья, сделанного из кизилового дерева.
Предпочтение отдается наемникам
В то время как мы подробно говорили о национальных призывниках и кавалерийских войсках империи Ахеменидов, тенденция привлечения иностранцев в армию также усиливалась даже во время правления Кира. А ко времени Дария Великого призыв иностранных наемников стал почти централизованной системой.
Это было связано с включением в состав Персидской империи различных «окраинных» территорий, особенно относящихся к сакским племенам Центральной Азии и индийцам вдоль границ реки Инд. Следует также отметить, что обе эти культуры дополнительно породили новые и интересные военные идеи, которые были быстро приняты персами.
Но реальные масштабы и влияние империи Ахеменидов были великолепно продемонстрированы во время вторжения в Грецию «мультикультурных» сил Ксеркса.
Афинские амфоры того времени изображают чернокожих солдат в персидских доспехах, и это, вероятно, были эфиопские солдаты, которые высадились и сражались в битве при Саламине и, возможно, даже в битве при Платее.
Такие силы, состоящие из саков (скифов), мидийцев, гикарнов, бактрийцев, индийцев, египтян и эфиопов, также сопровождались менее известными отрядами, такими как сагарты, которые были иранскими кочевниками, сражавшимися в качестве кавалеристов с арканами и боевыми топорами.
Но когда дело дошло до Запада, Греция сама стала главным источником наемников для Персидской империи. Интересно, что географический аспект Греции сыграл решающую роль в создании основного пула наемников. Это связано с пересеченной местностью многих греческих земель, которые в основном развивали животноводство в качестве основной формы экономики. Такие пастушеские тенденции (в отличие от крупномасштабного сельского хозяйства) могли также управляться женщинами и стариками, и таким образом «освобождали» многих мужчин для участия в военных действиях за пределами их границ.
Например, более половины знаменитых «десяти тысяч» греческих наемников (упомянутых в «Анабасисе» Ксенофонта), по-видимому, происходили из холмистых местностей, таких как Аркадия и Ахея. Есть также обрывки свидетельств о так называемых военных поселениях в пределах империи Ахеменидов, где было рекомендовано селиться «высокоценным» наемникам и персидским ветеранам войны (кардака), освобождая их от налогов. Эти особые деревни и города обычно создавались в стратегических районах, чтобы смягчить угрозу местных восстаний и беспорядков.