Вскоре после смерти одного великого завоевателя — Чингисхана — появился второй, сопоставимый с ним по масштабу. Он во многом напоминал своего предшественника и даже происходил из того же рода: по крайней мере, так говорили его придворные историки. Считалось, что его дальним предком был Качули – брат Кабул-хана, прадеда Чингисхана.

Родители назвали его Тимур, что на тюркском значит «железо», – довольно распространенное в то время имя. Его отец Тарагай происходил из монгольского племени барлас, принявшего, как и многие монголы, турецкий язык и обычаи. Он приходился родней какому-то эмиру и входил в кружок местной аристократии, хотя и не занимал высоких должностей. От матери Тимура в истории осталось только имя – Текина-хатун.

В биографиях Тимура и Чингисхана находили много общего. Как и о ранних годах великого хана, о его детстве и юности мало что известно. Даже родился Тимур будто бы так же, как Чингисхан, – зажав в кулаке сгусток крови. В молодости он выделялся среди сверстников энергией и смелостью, возглавлял небольшую банду и похищал у соседей скот, проявляя молодчество и дерзость. После каждой вылазки Тимур щедро делился добычей с товарищами, что привлекало к нему новых сторонников.

По мере того, как росла его сила, размах грабежей становился шире, а добыча – больше, пока то и другое не достигло государственных масштабов. Как говорилось в одной летописи: «Когда стало их числом до ста, назвали его своим атаманом; когда стало числом до тысячи – уже князем его звали; а когда они сильно умножились, многие города и царства захватили, тогда и царем его нарекли».

После вторжения в страну Туглук-Тимура, хана Могулистана, молодому Тимуру пришлось сбежать в Персию, где он долго скитался вместе с женой и ее братом в поисках щедрого покровителя. Блуждая в пустыне, он попал в плен к одному из местных ханов и, подобно Чингсихану, совершил дерзкий побег, раздобыв меч и подкупив своих тюремщиков. Какое-то время он служил князьям Систана и воровал овец у крестьян. По легенде, здесь во время очередного набега он и приобрел увечье, давшее к его тюрскому имени персидскую приставку лэнг – хромец. Так на свет появился Тимур-лэнг, или Тамерлан.

Колесо фортуны понемногу крутилось в его сторону. В Персии вокруг беглого эмира стали собираться чагатайцы, недовольные властью Могулистана. Собрав армию в несколько тысяч человек, Тимур напал на могулов и отбил у них Самарканд и весь Мавераннахр. Но уже через год сын Туглук-Тимура полностью разгромил его в так называемой «Битве грязи». Во время сражения разразился сильный ливень, конница увязла в глине, и могулы победили благодаря своими лучникам, сохранившим луки сухими под своими длинными плащами (1365). В какой-то момент Тимур, как некогда и Чингисхан, оказался в бегах с маленькой кучкой сторонников, но поправил свои дела дерзкой атакой, захватив с двумя сотнями бойцов вражескую крепость.

Действуя то хитростью, то силой, то дипломатией, то смелостью, Тимур снова овладел Мавераннахром. Уже тогда он проявлял хладнокровное коварство и безжалостность, подобавшие истинному политику. Вождей сербедаров, храбро отстоявших Самарканд от могульской армии и считавших его своим союзником, он хладнокровно перебил, заманив к себе лагерь. А своего друга и бывшего напарника Хусейна уговорил сдаться, пообещав сохранить ему жизнь, — и немедленно казнил.

Став единоличным правителем Мавераннахра, Тимур начал свои завоевательные походы, отличавшиеся устрашающей эффективностью и предельной жестокостью. Захватив Хорезм, Хорасан, Иран, Азербайджан и часть Индии, Тимур вторгся в Ирак и вырезал большую часть населения в Багдаде. Затем он повернул на север, разбил Тохтамыша – монгольского хана Белой и Синей Орды – и завоевал земли к северу от Каспия, в том числе Поволжье. После этого он снова повернул на юг к Сирии и Египту, уничтожил армию мамлюков и разгромил османского султана Баязида.

На пике успеха ему удалось объединить Персию с Туркестаном и Малую Азию с Закавказьем. На востоке Тимур дошел до индийского Дели, на севере до истоков Иртыша, на западе – до греческой Смирны.

Тимур и Чингисхан

Историки часто сравнивают Тимура и Чингисхана как полководцев и как правителей. Тамерлан отличался не меньшей, если не большей жестокостью, чем Чингисхан. Он уничтожал целые города и области, выстраивая свои знаменитые пирамиды из черепов.

После взятия иранского города Исфизара он приказал сложить башню из 2 тысяч пленных, заживо засыпать их землей и замуровать в кирпичной кладке. В Хорезме, который много раз восставали против Тимура, он полностью уничтожил столицу Ургенч и демонстративно распахал на ее месте поле, засеяв его ячменем. В Зарандже он перебил всех местных жителей «от столетних стариков до младенцев в колыбелях».

Захватив малоайзиский Сивас, он приказал привязать местных женщин к хвостам скачущих коней, а детей разложить на земле и пустить по ним конницу. То же самое он устроил в Исфахане, приказав солдатам проскакать на своих конях по маленьким детям (не старше семи лет), причем на глазах их матерей, а когда воины заколебались, сделал это первым, показав пример. После завоевания им персидского Систана огромная часть этой территории стала необитаемой и остается такой до сих пор. На месте цветущих полей и богатых селений теперь простирается пустыня, посреди которой высятся руины некогда великих городов.

По вере Тимур был мусульманином, хотя многие исламские богословы его таковым не считали и даже призывали воевать с ним как с неверным. Улемы говорили, что для него монгольские законы выше шариата. Все церемонии при его дворе проходили на монгольский манер, воины носили косы и одевались по-монгольски, женщины присутствовали на собраниях с открытыми лицами и т.д. Как полагалось правоверному мусульманину, он почитал «божьих людей» – имамов и шейхов, но вера была для него частью политики, и он умело использовал ее в своих целях. Когда надо было расположить к себе шиитов, он ревностно защищал сторонников Али, а когда хотел привлечь суннитов, жестоко преследовал их противников.

Считается, что Тамерлан был хорошим семьянином, хотя с семьей ему повезло меньше, чем Чингисхану. Двое его старших сыновей умерли в юности, а третий, Мираншах, неудачно упал с лошади и сошел с ума: так, по крайне мере, объясняли бесчинства, которые он творил в свой вотчине, безо всякой причины разрушая города и истязая свою жену. К младшему сыну Шахруху Тимур питал непонятную холодность – на протяжении всего его царствования тот сидел в выделенном ему Хорасане и почти не бывал при дворе отца. Свою самую красивую жену, Чолпан, он убил по подозрению в неверности. Его внуки без конца ссорились между собой и порой даже переходили на сторону врага.

Конец правителя

Внешность Тимура известна по описаниями видевших его людей. Это был высокий большеголовый человек, наполовину седой, рыжебородый, с густыми бровями, мощной грудной клеткой и длинными руками. Он производил впечатление могучего воина, но в его телосложении была какая-то несоразмерность, а сухая рука и нога делали его почти калекой. Сильный физически и бесстрашный, он не боялся смерти и, вообще, обладал всеми необходимыми качествами лидера. В отличие от Чингисхана, воевавшего руками своих полководцев, Тимур всегда сам возглавлял военные походы, хотя и не участвовал в боях лично, возможно, из-за увечья.

Умер Тимур в семьдесят один год, так и не успев добраться до вожделенного Китая. Во время последнего похода это был уже дряхлый старик, который плохо видел и от усталости порой едва мог поднять веки. По дороге в Китай, в Отраре, армию застали зимние холода, и промозглой ночью Тимур, пытаясь согреться, выпил слишком много вина. От избытка алкоголя у него начались горячка, икота и сильные боли, против которых не помогали никакие средства (врачи пытались его лечить, прикладывая к телу лед). На следующее утро Тимур показал придворным два пальца и спросил, что это значит, а когда никто не смог угадать, объяснил, что ему осталось жить всего два дня.

На сметном одре он просил близких не рвать на себе одежды и не «бегать подобно сумасшедшим», а молить Аллаха о его душе и читать фатиху. Он с удовлетворением отметил, что при его правлении в государстве воцарились мир и справедливость: «Никто не смел обижать слабых и притеснять бедных», – и выразил надежду, что за это Создатель простит его грехи. Наследником он объявил своего внука При-Мухаммеда, сына Джехангира, и потребовал от эмиров клятву, что они во всем будут ему повиноваться и преданно служить. Скончался он под чтение Корана, и последними его словами были «Нет Бога, кроме Аллаха», – что, по словам Пророка, гарантировало ему прямой доступ в рай.

Приближенные на время скрыли его смерть, а тело тайком перевезли в Самарканд, положив на носилки, украшенные драгоценностями, и надушив камфарой, благовониями и мускусом. Когда о случившемся стало известно, жены и дочери по обычаю стали рвать на себе волосы и бросаться на землю, царапать щеки, чернить лицо и посыпать шею войлоком. Толпе раздали милостыню и угощения, зарезав целые стада быков, баранов и коней.

Тамерлана похоронили в гробу из черного дерева, заключенном в гроб из стали. Возведенный им мавзолей на монгольский манер украсили его одеждой и оружием, драгоценностями, бархатными коврами и десятками золотых и серебряных светильников. Каждый проезжавший мимо мавзолея путник должен был склонять перед ним голову и слезать с коня.