Как таджики победили Александра (Искандер) Македонского?

Александр взял Персеполь. Сердце, мозг и кошелек Державы Ахеменидов. Казалось бы, войне конец — но нет.

Дарий сидел в Мидии и собирал новую армию, Александр сидел в Персеполе и пьянствовал. Если судить по источникам.

Я в этом сомневаюсь. Судя по предыдущим данным, македонский царь, вне всяких сомнений, был личностью деятельной. Хоть и попьянствовать не дурак. К тому же, он был окружен весьма достойными собутыльниками. Поэтому, надо полагать, захватив столицу Державы Ахеменидов, Александр пытался легитимизироваться. Получалось плохо. Опять же, я могу утверждать это только косвенно. Например, источники упоминают короткий поход на город Пасаргады, расположенный неподалеку, где было взято еще 6 000 золотых талантов (156 тонн) добычи. Древние просто похвастались удачной вылазкой, но мы то понимаем — это как сидеть в Москве и вдруг совершить набег на Нижний Новгород, вместо того чтобы, как приличные люди, послать туда налоговую инспекцию. И так и так результат один — грабеж и разорение. Но согласитесь, во втором случае все же предполагается, что ты царь, а не бандит.

Сидел Александр в Персеполе два месяца, ничего не высидел, сжег город и отправился Дария искать.

Там целая драматичная история, как именно он сжег Персеполь — дескать на очередной пьянке, одна из гетер Александра, Таис Афинская, спровоцировала Александра на необдуманные действия. Отомстим, говорит, за греческие города, персидскими тиранами пожженые. Ну и отомстили.

У греков всегда во всем баба виновата.

Это прохладная байка подвергалась сомнениям уже в древности. Александра явно не устраивала сложившаяся ситуация. Зато она полностью устраивала его воинов — ребята награбились так, что дальше просто некуда. Столица персов сожжена — поход “отмщения” окончен. Пора бы и домой?

Но нет.

Уж не знаю как, но Александр снова строит и ведет свою Великую Армию в Мидию, ловить Дария. Дарий хватает казну и бежит. Александр берет конницу и отправляется в погоню. И вот тут, и без того трудная ситуация, становится совсем бесперспективной.

Дария убивают и присылают македонскому царю его голову.

Неудивительно, что Александр расстроился.

Он приказывает похоронить Дария со всеми почестями и, как я уже говорил, пытается породниться с его семьей — но это бесполезно. Бесс, сатрап Бактрии объявляет себя новым царем царей, но по факту его никто уже не признает — вместе с головой Дария упала в пыль и вся привычная вертикаль власти. Персия перестает быть империей, теперь это воюющие провинции.

Александр конечно идет в Бактрию и Согдиану — наказывать и завоевывать. И этот поход быстро превращается в типичную изнурительную войну средних веков, которая может длиться веками.

Бесс опустошает земли на пути Александра, но это не останавливает железную поступь проведших в походах десятилетия завоевателей. А вот Бесс теряет последние крохи легитимности. В конце концов, Птолемей (будущий основатель последней династии фараонов Египта) с крохотным отрядом натыкается на городок, в котором прячется Бесс. И “царя царей” попросту выдают грекам. Бесса пытают, а потом казнят.

Это почти ничего не меняет.

Согдиана, богатая провинция на территории современных Узбекистана, Таджикистана и Афганистана.

Согдиана Бактрия Хорезм

Александр взял Персеполь. Сердце, мозг и кошелек Державы Ахеменидов. Казалось бы, войне конец — но нет.

Династия царей Древней Персии. Ведёт начало от Ахемена, вождя союза персидских племён.

Дарий сидел в Мидии и собирал новую армию, Александр сидел в Персеполе и пьянствовал. Если судить по источникам.

Я в этом сомневаюсь. Судя по предыдущим данным, македонский царь, вне всяких сомнений, был личностью деятельной. Хоть и попьянствовать не дурак. К тому же, он был окружен весьма достойными собутыльниками. Поэтому, надо полагать, захватив столицу Державы Ахеменидов, Александр пытался легитимизироваться. Получалось плохо. Опять же, я могу утверждать это только косвенно. Например, источники упоминают короткий поход на город Пасаргады, расположенный неподалеку, где было взято еще 6 000 золотых талантов (156 тонн) добычи. Древние просто похвастались удачной вылазкой, но мы то понимаем — это как сидеть в Москве и вдруг совершить набег на Нижний Новгород, вместо того чтобы, как приличные люди, послать туда налоговую инспекцию. И так и так результат один — грабеж и разорение. Но согласитесь, во втором случае все же предполагается, что ты царь, а не бандит.

Сидел Александр в Персеполе два месяца, ничего не высидел, сжег город и отправился Дария искать.

Там целая драматичная история, как именно он сжег Персеполь — дескать на очередной пьянке, одна из гетер Александра, Таис Афинская, спровоцировала Александра на необдуманные действия. Отомстим, говорит, за греческие города, персидскими тиранами пожженые. Ну и отомстили.

У греков всегда во всем баба виновата.

Это прохладная байка подвергалась сомнениям уже в древности. Александра явно не устраивала сложившаяся ситуация. Зато она полностью устраивала его воинов — ребята награбились так, что дальше просто некуда. Столица персов сожжена — поход “отмщения” окончен. Пора бы и домой?

Но нет.

Уж не знаю как, но Александр снова строит и ведет свою Великую Армию в Мидию, ловить Дария. Дарий хватает казну и бежит. Александр берет конницу и отправляется в погоню. И вот тут, и без того трудная ситуация, становится совсем бесперспективной.

Дария убивают и присылают македонскому царю его голову.

Неудивительно, что Александр расстроился.

Он приказывает похоронить Дария со всеми почестями и, как я уже говорил, пытается породниться с его семьей — но это бесполезно. Бесс, сатрап Бактрии объявляет себя новым царем царей, но по факту его никто уже не признает — вместе с головой Дария упала в пыль и вся привычная вертикаль власти. Персия перестает быть империей, теперь это воюющие провинции.

Александр конечно идет в Бактрию и Согдиану — наказывать и завоевывать. И этот поход быстро превращается в типичную изнурительную войну средних веков, которая может длиться веками.

Бесс опустошает земли на пути Александра, но это не останавливает железную поступь проведших в походах десятилетия завоевателей. А вот Бесс теряет последние крохи легитимности. В конце концов, Птолемей (будущий основатель последней династии фараонов Египта) с крохотным отрядом натыкается на городок, в котором прячется Бесс. И “царя царей” попросту выдают грекам. Бесса пытают, а потом казнят.

Это почти ничего не меняет.

Согдиана, богатая провинция на территории современных Узбекистана, Таджикистана и Афганистана.

Тут есть важный момент — в то время Согдиана действительно развитая, многолюдная, богатая страна. Там множество городов, огромное количество народу, среди которых многие искусные мастера.

Впрочем, если уж вы увидите, где до сих пор полно народу — Узбекистан, Индия, Китай — можете смело подозревать там древний цивилизационный центр. Скорее всего, не ошибетесь.

Просто в те далекие времена интенсивное земледелие еще не так убило почву, и поэтому привычные нам сейчас пустыни Ирака были больше похожи на сплошные зеленые сады. Впрочем, в Узбекистане и сейчас почти каждый клочок земли как минимум засажен плодоносящими деревьями, а то и превращен в огород.

Если ехать из Казахстана в Узбекистан на поезде, то легко определить в какой ты стране, по виду из окна. Как только выжженная монотонная степь сменяется аккуратными квадратиками бесконечных огородов, уходящих за горизонт, значит ты пересек границу и уже в Узбекистане.

А Афганистан сделали Афганистаном монголы, уже в средневековье. Вырезали там население, некому стало поддерживать систему орошения и страна, которую в арабских источниках сравнивали с Райскими садами, превратилась в пустыню.

Короче, Согдиана и Бактрия были вкусными провинциями. Но их действительно пришлось завоевывать.

Раньше воины, с которыми греки столкнулись в Согдиане, представлялись нам так:

Воины согдианы

Сейчас уже понятно, что так были вооружены разве что вспомогательные войска. Всякие шудры, нужные для обоза. Костяком и основными противниками Великой Армии Александра македонского выступала местная знать и профессиональные наемники. И эти ребята выглядели куда серьезнее:


Александр взял Персеполь. Сердце, мозг и кошелек Державы Ахеменидов. Казалось бы, войне конец — но нет.

Дарий сидел в Мидии и собирал новую армию, Александр сидел в Персеполе и пьянствовал. Если судить по источникам.

Я в этом сомневаюсь. Судя по предыдущим данным, македонский царь, вне всяких сомнений, был личностью деятельной. Хоть и попьянствовать не дурак. К тому же, он был окружен весьма достойными собутыльниками. Поэтому, надо полагать, захватив столицу Державы Ахеменидов, Александр пытался легитимизироваться. Получалось плохо. Опять же, я могу утверждать это только косвенно. Например, источники упоминают короткий поход на город Пасаргады, расположенный неподалеку, где было взято еще 6 000 золотых талантов (156 тонн) добычи. Древние просто похвастались удачной вылазкой, но мы то понимаем — это как сидеть в Москве и вдруг совершить набег на Нижний Новгород, вместо того чтобы, как приличные люди, послать туда налоговую инспекцию. И так и так результат один — грабеж и разорение. Но согласитесь, во втором случае все же предполагается, что ты царь, а не бандит.

Сидел Александр в Персеполе два месяца, ничего не высидел, сжег город и отправился Дария искать.

Там целая драматичная история, как именно он сжег Персеполь — дескать на очередной пьянке, одна из гетер Александра, Таис Афинская, спровоцировала Александра на необдуманные действия. Отомстим, говорит, за греческие города, персидскими тиранами пожженые. Ну и отомстили.

У греков всегда во всем баба виновата.

Это прохладная байка подвергалась сомнениям уже в древности. Александра явно не устраивала сложившаяся ситуация. Зато она полностью устраивала его воинов — ребята награбились так, что дальше просто некуда. Столица персов сожжена — поход “отмщения” окончен. Пора бы и домой?

Но нет.

Уж не знаю как, но Александр снова строит и ведет свою Великую Армию в Мидию, ловить Дария. Дарий хватает казну и бежит. Александр берет конницу и отправляется в погоню. И вот тут, и без того трудная ситуация, становится совсем бесперспективной.

Дария убивают и присылают македонскому царю его голову.

Неудивительно, что Александр расстроился.

Он приказывает похоронить Дария со всеми почестями и, как я уже говорил, пытается породниться с его семьей — но это бесполезно. Бесс, сатрап Бактрии объявляет себя новым царем царей, но по факту его никто уже не признает — вместе с головой Дария упала в пыль и вся привычная вертикаль власти. Персия перестает быть империей, теперь это воюющие провинции.

Александр конечно идет в Бактрию и Согдиану — наказывать и завоевывать. И этот поход быстро превращается в типичную изнурительную войну средних веков, которая может длиться веками.

Бесс опустошает земли на пути Александра, но это не останавливает железную поступь проведших в походах десятилетия завоевателей. А вот Бесс теряет последние крохи легитимности. В конце концов, Птолемей (будущий основатель последней династии фараонов Египта) с крохотным отрядом натыкается на городок, в котором прячется Бесс. И “царя царей” попросту выдают грекам. Бесса пытают, а потом казнят.

Это почти ничего не меняет.

Согдиана, богатая провинция на территории современных Узбекистана, Таджикистана и Афганистана.

Тут есть важный момент — в то время Согдиана действительно развитая, многолюдная, богатая страна. Там множество городов, огромное количество народу, среди которых многие искусные мастера.

Впрочем, если уж вы увидите, где до сих пор полно народу — Узбекистан, Индия, Китай — можете смело подозревать там древний цивилизационный центр. Скорее всего, не ошибетесь.

Просто в те далекие времена интенсивное земледелие еще не так убило почву, и поэтому привычные нам сейчас пустыни Ирака были больше похожи на сплошные зеленые сады. Впрочем, в Узбекистане и сейчас почти каждый клочок земли как минимум засажен плодоносящими деревьями, а то и превращен в огород.

Если ехать из Казахстана в Узбекистан на поезде, то легко определить в какой ты стране, по виду из окна. Как только выжженная монотонная степь сменяется аккуратными квадратиками бесконечных огородов, уходящих за горизонт, значит ты пересек границу и уже в Узбекистане.

А Афганистан сделали Афганистаном монголы, уже в средневековье. Вырезали там население, некому стало поддерживать систему орошения и страна, которую в арабских источниках сравнивали с Райскими садами, превратилась в пустыню.

Короче, Согдиана и Бактрия были вкусными провинциями. Но их действительно пришлось завоевывать.

Раньше воины, с которыми греки столкнулись в Согдиане, представлялись нам так:

Сейчас уже понятно, что так были вооружены разве что вспомогательные войска. Всякие шудры, нужные для обоза. Костяком и основными противниками Великой Армии Александра македонского выступала местная знать и профессиональные наемники. И эти ребята выглядели куда серьезнее:

Как и всякий великий человек, Александр был нечеловечески, до безумия упрям. Вместо того, что б плюнуть, вернуться назад и переварить уже захваченное, он бросился в бой.

И потащил за собой всю армию.

Ну как всю…

Приблизительно в 380 километрах к востоку от Тегерана, у подножия Эльбурса, между современными городками Саидабад и Дамган, в течение нескольких дней Александр ожидал отставшие в ходе погони войска и затем, сделав еще два перехода в северо-восточном направлении, «разбил свой лагерь вблизи города, именуемого Гекатомпилами („Стовратным“)» (Диодор, XVII, 75, 1).

На самом деле этот город был основан позднее Селевком I.

«Царь устроил здесь свой лагерь, куда отовсюду подвозили провиант. Тут-то и стал распространяться неизвестно откуда взявшийся слух, этот бич праздного солдата, что будто бы царь, удовлетворившись совершенными им деяниями, постановил тут же вернуться в Македонию. Солдаты как безумные стали забегать в палатки и собирать вещи в поход… Поскольку царь дал каждому всаднику (из союзников) по 6 тысяч денариев и по 1 тысяче — каждому пехотинцу, то и они (то есть македоняне) решили, что срок окончания службы настал также и для них» (Курций Руф, VI, 2, 15–17).

В походе уже случались сложности с дисциплиной. Глухое недовольство, открытый ропот. Были даже заговоры. Но это был первый случай бунта самой армии, до того безгранично преданной царю, с которым пришлось столкнуться Александру. Он собрал свой «штаб» и убедил его принять ответные меры, а затем, созвав воинское собрание, как было принято в Македонии и играя на чувствах чести, посулах и надеждах, снова смог убедить солдат следовать за ним.

Но это, видимо и был тот самый момент, когда всем стало ясно — «азиатское царство» стало делом Александра. Династическим. Делом правителя, не народа.

Очень показательно то, как Александр справился с бунтом. Попросту отпустил тех, кто хотел уйти, наняв заново тех, кто хотел остаться.

Примерно в это же время Александр решил, что надо бы намекнуть покоренным народам, что он все же их царь. И повелел им вести себя так, как будто Александр царь.

Персы падали перед ним ниц (там не самый простой ритуализированный поклон, больше похожий на позу в йоге, я бы не рискнул попытаться его воспроизвести без присмотра учителя) и прочие знаки внимания. Ну и еще всякое, по мелочи. Например, за Александром начал везде ходить специальный человек, который записывал его слова и деяния.

Все это не могло не вызвать отторжения у греков. Особенно у македонской знати, привыкшей относится к своему царю как к первому из равных. Тут я скажу — династия Аргеадов хоть и была любима в Македонии, но не была неприкасаемой. Например, Аргеад вполне мог стать объектом кровной мести, оскорби он ненароком одного из своих подданных. Не простого пастуха или горожанина, а представителя знатного рода всадников. В общем, простые и благородные отношения с царем, тут, в Азии, стали выглядеть какими-то примитивными и неуважительными.

Захват Бактрии и Согдианы был трудным. Александра дважды ранили — получил стрелу в бок, которая пробила панцирь, и камнем по шлему. Это в разных схватках — местность была гористая, было много укрепленных пунктов, почти каждый из которых приходилось брать штурмом. Вдобавок, похоже, Александр еще получил в характеристики вечного спутника войны — боевой понос. Вот это то, что действительно заставляет сойти с дороги приключений, «стрела в колено» — просто эвфемизм. В одном из сражений Александр даже потерял сознание от слабости и телохранители унесли его прочь от боя.

Примерно в этот напряженный момент Александр Македонский и потерпел свое второе, и последнее поражение.

Александра Македонского побеждают в близи от современного Самарканда, в Узбекистане. А ты даже не знаешь его имени. Честно говоря, никто не знает. Греки транскрибируют его имя как Спитамен, но у них такие вольности с этим, что следует подозревать скорее то, что его точно звали не так. Некоторые интересующиеся подобрали согдийское звучание как Спитамана. Но пока перекрестных источников нет, а древним грекам я верю чем дальше, тем меньше. Технически Спитамен скорее перс, а не согдиец, и имеет совсем мало отношения к современным таджикам или узбекам, на территории которых была когда-то Согдиана. А в его отряды, похоже, сплошь наемники-массагеты с территории современного казахстана и белобрысой рожей как будто в рязани родился… Но вы же понимаете... Поэтому на нижней фотке современный памятник Спитамену в Таджикистане.

Спитамен — согдийский военачальник, стоявший во главе восстания в Согдиане и Бактрии против Александра Македонского в 329—327 годах до н. э. Спитамен был представителем согдийской аристократии, которая находилась на службе у Ахеменидов. Согласно некоторым источникам, Спитамен имел родственные связи с этой могущественной династией. Приход Александра Македонского он, как и другие согдийцы, воспринял как возможность создать независимое государство.

.“Перс Спитамен внезапно осадил Мараканду. Оповещенный о том Александр послал туда отряд в 60 верховых гетайров, 800 конных и 1500 пеших наемников. Они попали в засаду, в которой погибло более чем три четверти отряда.”

У Спитамена было около 800 наемников-массагетов. 

Александр заплатил своим выжившим солдатам большие деньги за молчание о катастрофе. И, так как я про это пишу, а вы про это читаете, то приходится признать — только деньги зря потратил.

Спитамен неожиданно для себя стал героем Узбекского, Таджикского и Афганского народов. Но это потом — пока бедолага бежал по пустыне, от оазиса к оазису, судорожно оглядываясь на облако пыли поднятое копытами коней карательного отряда высланного против него Александром. Бежал как герой — сделал почти 350 километров за неделю. Ничего не помогло. В конце концов безумную скачку не выдержали кочевники-массагеты (!), поэтому отрезали Спитамену голову и бросили ей в греков, со словами:

— Да на! Успокойся! Ты больной, оказывается, есть жи!

Это резко изменило международные отношения. Настолько, что через некоторое время Александр заключил мир с кочевниками и даже привлек часть из них к себе на службу. Что ненашло понимание у греческой знати, которая до этого была безальтернативным источником всадников эллинистических армиях. Сквозь века мы можем насладиться ядовитыми слухами о саках из источников:

«…в конце лета Александр принял побежденного «Аварану хорийцев» Сисимитру, согдийского царька, известного тем, что он женился на собственной матери и та произвела от него на свет двух сыновей. Вслед за Сисимитрой к Александру потянулись другие местные вожди, и он теперь свободно мог устраивать большую охоту возле Алайского хребта, грандиозные пиры в Самарканде и празднества в Бактрах.»

Еще до этого, после свадьбы на Роксане — представительнице одной из наиболее знатных семей Согдианы — сошло на нет и сопротивление местной знати.

Подведем итоги. Как ни странно, но поражения Александра только делают его талант полководца еще более выпуклым.

В битве у Персидских Врат, не вполне понятно, что делал сам Александр, очень похоже, что он не руководил сражением. В битве со Спитаменом Александра, совершенно точно, вообще и рядом не было.

При этом, в отсутствии Александра македонская фаланга, греческие гоплиты, фракийские всадники и прочие супер юниты, внезапно перестают быть убероружием.

Персы, даже в меньшинстве, не только держатся против македонцев в узких теснинах Персидских Врат, но буквально вырубают их как канадский дровосек лес.

Массагеты легко и непринужденно вырезают огромный отряд тяжелой пехоты в сопровождении всадников, будучи в меньшинстве.

И все те же самые люди, вдруг оказываются беспомощными перед греками, когда во главе греков встает Александр.

Мой рассказ краток — конечно же история завоевания Александром Персидской Империи куда насыщеннее, и полна всяких интересных моментов. Но подробнее можно почитать в куда более увесистых трудах, я же буду стараться оставаться, по возможности, рядом с битвами.

Но я бы хотел сказать, что в изнуряющей войне в Бактрии и Согдиане, Александр раскрыл свои таланты полководца, лидера и политика наиболее полно. В этой бесконечной мясорубке, в череде мелких, но ожесточенных схваток, штурмов и предательств он смог совершить невозможное и победить. Но Великим сделало его то, что он смог совершить невозможное еще и сравнительно быстро.

Пожалуй, нам пришло время расстаться с Александром. У него впереди еще поход в Индию и великая битва с индийским правителем Паурава (греки называли его Пор). Но там, как и в любом большом сражении древности, в котором участвуют действительно огромные армии, до ста тысяч с обеих сторон, очень трудно воспроизвести ход битвы. Даже в франко-прусской войне 19-го века, когда казалось бы все тщательно документируются, столкновение десятков тысяч человек быстро превращается в чудовищный хаос, разбираться в котором можно годами. Сражение быстро рассыпается на несколько мелких битв с переменными результатами и многое решает скорее удача и упорство, чем умение и талант полководцев.

Александр вернется в Вавилон, понеся по настоящему тяжелые потери уже во время возвращения из похода, и успеет проправить своей империей всего год. Судя по всему, он переборщит с лекарством, которым его лечили от подхваченной в джунглях дизентерии. А его преемники (на греческом диадохи) скоро разорвут завоеванное им с таким трудом государство на части.

Проживи Александр дольше, проправь он хоть десять лет, и даже трудно представить, каким бы мог стать мир. И я говорю о сохранении того непрерывного, тысячилетнего наследия древней колыбели человечества, на территории которого раскинулась Империя Александра. Наверняка он бы подчинил себе и Италию. Вполне возможно, что греко-персидская цивилизация получила мощный толчок к развитию, и распространилась по побережью средиземного моря, запустила щупальца в индию, добралась до китая. Древние культы, что проросли зороастрийским единобожием с близкой нам моралью и разделением добра и зла, и древние знания, кропотливо скопленные в записях еще со времен шумера, могли бы дать старт развитию человечества не в 14-м веке, а на тысячу лет раньше.

Но, это лишь воображаемые возможности. В нашей с вами истории, вооруженные конфликты IV—III вв. до н. э. между наследниками (диадохами) империи Александра Македонского за раздел сфер влияния длились до тех пор, пока не пришел Рим. И не смел эллинистические государства, основанные диадохами, в корзину истории.

И тем удивительнее, что дела Александра Македонского смогли пережить тысячи лет, с веками лишь добавляя ему величия.