Царь Кир. Персидскому малышу приказано выжить.

Особенно от доброго дедушки. Не зря видно рыжий малый (конопатый) убил дедушку лопатой (в поединке), а потому всем выжившим внукам посвящается данная история.

Кир (Куруш) не мог не родиться, но родившись, должен был быть убит своим дедом, царем Мидии. Причина - это провидцы, которые предсказали мидийскому царю Астиагу (Иштувегу), что его дочь Мандана (Монтана)* родит сына, который отнимет у него престол.

kir-veliki

Не на шутку обеспокоенный царь Мидии решает, что во избежание каких-либо «недоразумений» выдавать свою дочь замуж за мидийца не стоит. Он решил выдать свою дочь за перса. Персия в те времена была зависима от Мидии и входила в состав мидийского царства (была ее окраиной на юге-востоке).

Отослав свою дочь на окраины своей державы к персам, Астиаг немного успокоился – персу даже во сне не видать трона Великой Мидии! Персы были дикими кочевниками, жили далеко на окраинах огромного мидийского царства и в дела столицы не вмешивались.

Но провидцы не успокаивались. Видно на премию рассчитывали. Они твердили, что дитя принцессы Манданы станет (таки) царем. Астиаг велел вернуть Мандану в столицу. Мандана вернулась уже беременная.

Царь повелел своему сановнику Гарпагу, что едва родится дитя, оно должно быть умерщвлено. Гарпаг не захотел брать грех на душу – он поручил убийство дитя царскому рабу-пастуху. Пастух тоже не желал крови, но приказ есть приказ и пастух решил оставить новорожденное дитя в горах на произвол судьбы – пусть боги решают судьбу бедняги.

kir

А у пастуха самого жена была беременна. Едва пастух засобирался в горы, как она разродилась. Но родила она мертвого ребенка. Пастух и его жена решили оставить дите принцессы Манданы как своего. Своего же мертворожденного, переодев в царское шмотье, пастух отнес в горы.

Гарпаг велел своим людям проследить за пастухом. Вскоре Гарпагу доложили, что приказ выполнен. Люди Гарпага не заметили подмены – ибо не знали о ребенке жены пастуха. Гарпаг доложил царю Астиагу о выполнение приказа.

Звездочеты-провидцы поняли что премии от жадного Астиага им не видать и более ко дворцу царя не хаживали. Все успокоились. Во дворце уже решали другие вопросы.

Тем временем, Кир рос в семье пастуха. Когда ему было 10 лет, подростки с которыми он играл, избрали его своим царем, но один подросток из той компании был из мидийской семьи.

Царем может быть только мидиец, – заявил он гордо и отказался подчиняться Киру, персу по происхождению (по отцу). За что Кир его и поколотил (побил нацика).

Случился скандал. Пастух, который воспитывал Кира как своего сына, был не простым пастухом, а царским. То есть он принадлежал самому царю Астиагу, а это значит – жаловаться в таком случае следует напрямую к царю.

На царский суд привели всех участников того процесса. И увидел царь Астиаг малого Кира и заметил явные на лике подростка черты фамильного родства с ним.

Под пытками пастух признался во всем. Затем Астиаг пригласил на обед Гарпага и обильно угощал его вином и шашлыком.

– Что это за дивное мясо?! Никогда прежде я не ел столь вкусного шашлыка! – воскликнул Гарпаг.

– Что сказать, это был твой сын, – ответил ему царь Астиаг.

– Быр-х-х-хр-ра!

О, да! Так могут мстить лишь аристократы и дегенераты. Теперь Астиагу оставалось решить судьбу своего везучего до сей поры внучка.

Кстати, где эти провидцы? То от них проходу нет, то ищи их свищи. Астиаг потребовал привести этих звездочетов ко дворцу немедленно. В лучших традициях древнего ОМОНа этих проходимцев-политологов древнего мира быстро доставили во дворец Астиага.

– Какие тут премиальные? Похоже, и обедом вряд ли накормят. Не, так дело не пойдет, – возмущено заговорили между собой звездочеты, трясясь в древнем деревянном «автозаке». – Надо наказать власть за жадность! Мы пойдем другим путем. Ура, товарищи! Ура-а!

– А ну, тихо там! Эй, Энвер, стукни кого-нибудь дубинкой – что-то они расшумелись там, как я погляжу.

Наконец, наконец-то прозревших провидцев доставили во дворец к царю.

– Пророчество сбылось! – не моргнув глазом, воскликнули они. – О, царь! Дети пастухов, персов-кочевников, избрали Кира своим царем. Он – перс, а разве перс может быть на троне мидийском?! Нет – только мидиец! Тебе, царь, не стоит более беспокоиться об этом!

Астиаг подумал – и то верно! Он успокоился и велел вернуть своего внука в Персию, на окраину своей могучей державы, которая, между прочим, по территории была больше владений Великого Вавилона.

Пройдут годы, и из окраин царства донесется до столицы топот тысяч копыт персидской конницы, и дрогнет трон царей мидийских, но это будет уже другая история. Только провидцы будут говорить: а мы же говорили…